Коллектив Петербургской государственной консерватории им.Римского-Корсакова не желает объединяться с Мариинским театром, чтобы составить так называемый Национальный центр искусств под руководством Валерия Гергиева. О планах последнего прибрать к рукам всю культуру и культурный бюджет Neva.Today уже писала в августе.

Консерватория не хочет быть под Гергиевым

«Коллектив Санкт-Петербургской консерватории категорически возражает против идеи присоединения консерватории к Мариинскому театру в рамках проекта «Национального центра академического театрального и хореографического искусства», — говорится в официальном пресс-релизе консерватории. Решение было принято на общем собрании профессорско-преподавательского состава, студентов, аспирантов, ассистентов-стажеров и сотрудников консерватории.

Как подчеркивают представители вуза, театр и консерватория — учреждения принципиально разные: первое является прокатной коммерческой структурой, второе — образовательным учреждением. Кроме того, консерватория выпускает кадры не только для Мариинки, а превращение вуза в один из филиалов империи Гергиева фактически уничтожит консерваторию.

Путин не против инициативы своего друга

Как уже сообщалось, Гергиев хочет создать и возглавить Национальный центр искусств, который объединит Мариинский театр, Академию русского балета имени Вагановой, Санкт-Петербургскую консерваторию и Российский институт истории искусств. Он обратился к Путину с письмом об этом, и последний на прошлой идее поручил «проанализировать» предложение своего приятеля-дирижера.

Отметим, что Гергиев, по его задумке, становится не только руководителем всего искусства в Петербурге и в России в целом, но и распорядителем федерального бюджета, выделяемого на поддержку культуры. 

Ученые советы Академии русского балета им.Вагановой и Петербургской консерватории единогласно проголосовали против объединения с Мариинским театром в Национальный центр искусств. Художественный руководитель Петербургской филармонии имени Шостаковича, Народный артист СССР Юрий Темирканов в свою очередь назвал идею «бессмысленной и подозрительной».