Богатый на жесткие политические приговоры уходящий год закончился в Петербурге неожиданно. Выборгский районный суд Северной столицы огласил приговор по громкому делу местных активистов «Другой России», которых обвиняли в продолжении деятельности запрещенной в 2007 году Национал-большевистской партии.
Следствие по делу петербургских оппозиционеров началось осенью 2010 года. Общественность с ужасом ждала, что двенадцать активистов «Другой России» пополнят скорбный список политических узников. Такие опасения были более чем обоснованы — судебная система при Владимире Путине не стеснялась карать несогласных, раздавая лагеря в буквальном политическом смысле налево и направо. Но это до сегодняшнего дня.
К концу знаменитого экстремистского процесса против «петербургских интеллигентов», на скамье подсудимых остались только семь из двенадцати сторонников Эдуарда Лимонова. Прокурор Надежда Филимонова просила для них не реальные сроки, а денежные штрафы: для предполагаемых организаторов, лидера местной ячейки другороссов Андрея Дмитриева, Андрея Песоцкого и музыканта Алексея Марочкина — 250 тысяч рублей, для остальных обвиняемых, Романа Хренова, Александра Яшина, Равиля Баширова и Андрея Милюка — 180 тысяч рублей.
Это очень мягкое наказание при том, что оперативники центра «Э» и следователи старались, как могли, собирая доказательства вины другороссов. Однако судья Сергей Яковлев, которого обвиняемые не зря с самого начала начали хвалить, вынес беспрецедентное решение — признать «лимоновцев» виновными, формально назначить штраф в 200 и 150 тысяч рублей соответственно для «вождей» и «исполнителей», но за истечением сроков давности преступления от уплаты штрафов их освободить.
Сложно припомнить, чтобы обвинение по статье 282, которая пользуется в России самой недоброй фольклорной славой, прошло для обвиняемого совершенно даром. Экстремисты из Петербурга, яростно мечтавшие о России без Путина, ни дня не просидели в СИЗО, путешествовали и хулиганили под подпиской о невыезде и надлежащем поведении, с гордым видом (хоть и архиосторожно) пытались драконить власть. И это при том, что в России сложилась очень опасная для оппозиционеров политическая конъюнктура. Непостижимо.
Предыстория
Лидер петербургской ячейки «Другой России» Андрей Дмитриев, а вслед за ним и его соратники, всю дорогу делали хорошее лицо при плохой игре. Вплоть до последнего «приговорного» заседания вокруг двенадцати, а потом (с не меньшей страстью) вокруг семи оппозиционеров нагнетался такой надрывный драматизм, что петербургские либералы даже бросились собирать деньги для поддержки будущих заключенных.
Бойкая деятельность самых важных петербургских «лимоновцев» под следствием быстро сошла на нет, однако «соорганизаторы НБП» Дмитриев и Песоцкий, забывшие дорогу на площадь Свободы у Гостиного двора по 31-м числам, сегодня отчаянно бодрились перед телекамерами. Другие не отставали — общими усилиями подсудимых, их соратников и дружественных «лимоновцам» журналистов оглашение приговора превратилось в театральное представление.
Хренов и Баширов во время заседания дружно храпели на скамье подсудимых. Их поддерживали демонстративным зеванием друзья и журналисты. Жеманные другоросски оживленно болтали в соцсетях с представителями СМИ, показушно и беспричинно хихикая над судебным действом. Власть подыграла на славу: здание суда и сам зал охраняли бойцы спецназа в масках и с автоматами, добавившие процессу драматургической тревоги. В середине заседания они без причины применили силу к ни в чем не повинному правозащитнику Динару Идрисову.
Сколько стоят убеждения
Neva.Today уже писала о данном процессе после прений сторон, когда свою позицию огласило обвинение. В той статье речь шла о том, что прокурор просит для «экстремистов» небольшие штрафы. Пресс-секретарь ячейки Полина Иванова-Петрова отреагировала на материал гневным комментарием, заподозрив в его авторстве бывшего соратника другороссов Игоря Чепкасова, с которым товарищи около года назад расстались не совсем мирно. Девушка заявила, что для него, Чепкасова, сумма в 180-250 тысяч рублей действительно невелика, однако для других, то есть ее однопартийцев, это астрономические деньги. Под комментарием Ивановой-Петровой, который, судя по всему, можно считать официальным заявлением партии, развернулась дискуссия десятка ее товарищей, припомнивших того же Чепкасова матерным словом.
Редколлегия полагает, что штраф в 180-250 тысяч, а уж тем более в 150-200 тысяч рублей за политические взгляды для убежденного и идейного человека и вправду нельзя считать большим. Мерой в этом случае выступает отнюдь не упомянутый всуе экс-соратник другороссов, а совсем другие факторы. Во-первых, деньги, даже крупные, априори не могут быть для аскетичных и свободолюбивых сторонников Лимонова дороже этой самой свободы. Во-вторых, статья 282 УК РФ предполагает максимальный штраф для организаторов и участников экстремистских действий в 500 и 300 тысяч рублей соответственно, так что по сравнению с «высшей денежной мерой» экстремизма эти суммы опять же невелики.
В третьих, обвиняемые не находились под стражей, а значит исправно ходили на работу и получали зарплату. Наконец, они, хотя и яростные противники буржуев, далеко не бессеребренники. По крайней мере двое из «организаторов НБП», Андрей Дмитриев и Андрей Песоцкий, располагают просторными апартаментами в историческом центре Петербурга, личными автомобилями и стабильным источником дохода — такие люди в России считаться малообеспеченными ну никак не могут, скорее наоборот.
Если другие из обвиняемых не столь зажиточны, то Дмитриев и Песоцкий легко могли бы выручить и себя и их, переехав в менее престижный район или пересев на общественный транспорт. Понятно, что приятного в таких процессах мало, однако с политической точки зрения только это и было бы правильно. Клясть «буржуазных либералов», ведя вполне буржуазный образ жизни, абсурдно, это раз. Если не получилось пострадать за свои убеждения за решеткой, вполне возможно пострадать за них материально, это два.
Иные, в том числе ваши однопартийцы в бытность НБП еще незапрещенной, лишались и лишаются свободы, а вам хочется выйти из воды совсем сухими. Это стоит намного дороже, это стоит совести, поскольку придется идти на сотрудничество с карательными органами. Это стоит и стыда при взгляде в глаза товарищей-реальных политзаключенных, не искавших способы сбежать с креста.
Причины
Указывать на сфабрикованность «Дела двенадцати» на самом деле невиновных оппозиционеров бессмысленно — в то же самое время политические активисты в разных регионах России, в Петербурге в том числе, садились и по более нелепым обвинениям. Тем более, что другороссы лукавят, категорично отрицая обвинение — не секрет, что бывшие члены НБП в «Другой России» действительно пытались культивировать эстетику и моральный дух легендарной запрещенной партии.
Теперь уже точно можно сказать, что зря пытались — приговор полностью подтвердил версию о том, что обвиняемые оказались чрезвычайно сговорчивыми. Ряд источников утверждает, что разрыв другороссов с самым заметным активистом партии, Игорем Чепкасовым, который был хедлайнером всех протестных акций в течение полутора лет, вплоть до конца 2011 года, это ни что иное, как «цена свободы», которую заплатили руководители петербургского отделения «Другой России».
В свете того, что имя Игоря Чепкасова вызывает в кругу другороссов реакцию, близкую к агрессивной истерике, мы решили обратиться к нему за комментарием. Как выяснилось, главный антагонист подсудимых во время процесса даже подумывал прийти в суд и выступить… в защиту предавших его соратников.
«После того, что произошло между мной и «Другой Россией», меня никто не заподозрит в симпатиях к бывшим соратникам, однако я был готов выступить на суде в их поддержку. Какие же они экстремисты? Эти парни на радикальные действия даже во сне не способны. В каждом из них дремлет образцовый гражданин путинской России. В ком-то его, возможно, надо разбудить, в ком-то он уже проснулся — так или иначе, петербургская организация «Другой России» угрозы для режима не представляет ни малейшей, а значит и судить их не за что», — считает оппозиционер.
Как ни парадоксально, но в «Другой России» с Чепкасовым согласны. Свою невиноватость активисты будут доказывать в суде высшей инстанции.
