Засмотревшись на девушек, Леша на ходу врезается в высокого мужика. Седого, представительного, в костюме, с галстуком и с усами.
— Жлоб! — обзывается мужик, грозно вперив в Лешу глаза. — Смотри, куда прешь!
— Не специально! — объясняет Леша. Хотел было извиниться, но после такого раздумал. Он собирается идти дальше, но усатый преграждает путь.
— Не узнал, что ли? — говорит усатый, почему-то подобрев лицом. Теперь он кажется Леше смутно знакомым, но ничего конкретного не вспоминается.
— Я же твой губернатор! — улыбается незнакомец. — Тот, который Полтавченко!
Леша с подозрением изучает губернатора. Усы есть. Костюм дорогой тоже есть. Жлобами всех обзывает. По всему выходит, что Полтавченко.
— Ух ты! — удивляется Леша. — Впервые вижу живого губернатора.
— Не знает меня никто… — сокрушается губернатор. — К кому ни обращусь за помощью, все шарахаются.
— А я вас знаю… То есть, кажется, видел один раз по телевизору, — поспешил утешить губернатора Леша.
— Я вот столько добрых дел сделал для города, а никто меня не любит…
— Что, например? — спрашивает Леша и тут же краснеет. Невежливо такое спрашивать у губернаторов.
— Например, помешал строительству трех бизнес-центров на месте исторических памятников, — нисколько не смутившись, напоминает Полтавченко. — Сейчас вот над четвертым работаю.
— Правда, что ли? — удивляется Леша. Ему всю дорогу казалось — в последнее время он только и слышал, что о сносах исторических зданий.
— Чистая, — подтверждает Полтавченко. — А хочешь, я тебя с собой на дело возьму?
— На какое такое дело? — любопытствует Леша.
— Увидишь, когда придем, — многозначительно обещает Полтавченко.
Около получаса они движутся дворами и улицами. «Вот что значит губернатор, — думает Леша. — Город-то как хорошо знает!» Наконец выходят к металлическому забору, окружившему стройку.
— Здесь ведется незаконное строительство, — объясняет Полтавченко.
— Так может, это, — задумывается Леша. — Вы, раз губернатор, то полицию позовете?
— Уже позвал, — отмахивается Полтавченко. — Едут. Но ты ведь знаешь, как они медленно добираются, когда по-настоящему нужны.
Леша согласно кивает. Уж он-то знает.
— Ломай забор, — говорит губернатор. — Вот тебе отвертка. Он у них хлипкий. Чиновников подкупили, зато на заборе сэкономили. Открутишь вон в паре мест — забор сам упадет.
— А можно? — сомневается Леша. — Мне ничего за это не будет?
— Нужно, — кивает Полтавченко. — Я за это тебя грамотой награжу. Представляешь, на стене у тебя висит: «Губернаторская грамота за помощь в защите исторического центра». Любая баба с такой грамотой твоя будет.
Лицо у Леши делается решительным, и он принимается откручивать стальные листы забора. Когда три таких листа падают, охрана замечает пробоину, и на защитников города несутся двое здоровенных бугаев.
— Защищай честь своего губернатора! — кричит губернатор и убегает, оставляя Лешу в замешательстве. Бугаи с легкостью подхватывают нашего героя и уносят за ноги-за руки в ближайшее полицейское отделение. К их чести скажем, даже почти при этом не бьют. Пара тумаков не считается.
В полицейском отделении Лешу встречает меланхоличного вида майор. Леша объясняет майору ситуацию. Что вот эти мерзавцы строят бизнес-центр на месте исторического памятника, а они с губернатором Полтавченко пытались им помешать. И как хорошо, что он к ним наконец попал, потому что срочно всю стройку нужно разогнать, и кто здесь поможет, кроме родной полиции.
Выслушав Лешу, меланхоличный майор показывает ему фотографию незнакомого усатого мужика в костюме:
— Можете опознать, что за человек на фото?
Леша затрудняется. Затем ему показывают фотографию хорошо знакомого Полтавченко.
— А этого?
— Так это ж Полтавченко! — радуется Леша. — Он меня сюда и привел! Позвоните ему в Смольный, он вам все объяснит!
Но звонить в Смольный никто не шевелится. Вместо этого пожилой майор полиции объясняет Леше, что тот стал жертвой самозванца. Пользуясь малоизвестностью губернатора, корыстные защитники города выдают себя за него и заставляют ни в чем не повинных граждан участвовать в саботаже строительства бизнес-центра.
От обиды Леше хочется плакать. Ничего человеческого в людях не осталось. Только, если быть честным, то рушить забор ему очень даже понравилось. Но Леша в этом никому не признался. Ни майору, ни себе самому.